Верушка фон Лендорф. Модель, муза, миф

Графиня в бегах

Вера Готлиб Анна фон Лендорф — столь гордое имя модель получила от отца, графа и офицера. Она родилась в 1939 году в Кёнигсберге, ныне Калининграде. Детство обернулось драмой, которую Верушка всю жизнь пыталась забыть, отыгрывая воспоминания в искусстве и психотерапии. Ей было 5, когда повесили её отца — за участие в покушении на Гитлера, в операции «Валькирия». Родных заговорщика изгнали из дворянского рая — замка в сто зал — и разлучили, отправив в разные концлагеря. После войны Вера воссоединилась с матерью, пошла в школу и ещё больше полюбила одиночество: сверстники травили её за прошлое, называли отца убийцей и предателем. Долговязую девчонку дразнили «аистом»: в 14 лет в ней было уже 185 сантиметров. Когда пришла пора выбирать профессиональную стезю, она решила погрузиться в искусство — мир, который куда красивее и безопаснее реального.

Вера училась в Гамбурге, затем во Флоренции — на художника по тканям. Там её заметил фотограф Уго Мулас. Вдохновлённая его оценкой, Вера попыталась покорить Париж, но потерпела поражение: в Европе для рослых красавиц работы не было. Зато познакомилась с Эйлин Форд, совладелицей американского агентства Ford Models. Прозорливая Эйлин дала начинающей модели пару советов. Самый важный: ехать в США, где на её пропорции будет спрос. Деньги на билет выручила мать, продав кое-что из фамильных ценностей. Но в Нью-Йорке её не ждали. Миссис Форд не помнила их парижский разговор — или сделала вид, что не помнит. Другие агенты не были готовы представлять её интересы. Вера казалась им странной, не вписывалась в рамки, это был, как сейчас говорят, «неформат». «Лицо для Elle, а фигура для Vogue» — по её словам, именно это противоречие они принять не могли. Блондинка с пухлыми губами, одарённая ростом метр девяносто — инопланетянка, которая выбивается из стандартов. Получив ряд отказов, Вера вернулась домой, чтобы взять паузу. Она была уверена в своём потенциале, вот только у других не было времени и проницательности его разглядеть. И тогда девушка поняла: нужна легенда, бренд, который сразу захотят купить. Так появилась Верушка.

Рождение Верушки

Верушкой — с ударением на второй слог — её звали в детстве. Короткое, необычное имя для девушки с русскими корнями, каковой она представлялась. Эта легенда придавала ей веса и таинственности: шла холодная война, и на Советский Союз смотрели со страхом и трепетом. Слухи поползли сами собой. «Русская шпионка, сменившая пол, — иначе откуда выдающийся рост?» — говорили о Верушке и такое. Она спорить не спешила: назвали странной — так стоит довести идею до предела. Верушка купила чёрное пальто — копию Givenchy, чёрную же шляпу, туфли на плоской подошве. Девушка в чёрном ступала мягко, как кошка, и огрызалась на фотографов: «Моё портфолио? Лучше покажите, на что вы способны». И Нью-Йорк открыл ей двери. Верушка участвует в перформансе Сальвадора Дали: восхитительную живую статую он покрывает кремом для бритья. Она знакомится с Дианой Вриланд, главным редактором Vogue. В 1964 году Ирвин Пенн снимает её для обложки журнала — позже она войдёт в золотой список моделей — любимиц Vogue, с десятками работ на его страницах, а чего стоит даже одна фотосессия для столь авторитетного издания! Благодаря собственному упорству и покровительству Вриланд Верушка получила редкое для модели право: предлагать идеи и творить. «Я сказала себе: если я продолжу этим заниматься, я должна обладать большей властью». И Верушка обрела эту власть. Она могла звонить редактору среди ночи, чтобы поделиться мыслями об очередном проекте. Япония, Кения, Мексика — Vogue обеспечивал её лучшей натурой, лучшими фотографами. Ричард Аведон называл её самой красивой женщиной в мире. Потом был творческий и любовный союз с Франко Рубартелли. Они встречались около пяти лет. Это было время безумных съёмок: аризонская пустыня, Верушка в коконе из ткани и кожи. От теплового удара упала в обморок. Другая серия: невозмутимая красавица обнимает грациозного гепарда… Именно при Рубартелли модель начала эксперименты с боди-артом: однажды она решила изобразить камень, разукрасила лицо и позировала своему любовнику.

В 1966-м Верушка вошла в мир кино. Микеланджело Антониони дал ей роль в триллере «Фотоувеличение» — второстепенную, рискованную. Девушка должна была играть саму себя, просто модель, где уж тут проявить незаурядность? К моменту съёмок Верушка была измотана: она вернулась из командировки в Мексику, где перенесла кишечную инфекцию. Она была необычайно тонкой, если не сказать дистрофичной — её нездоровая худоба после премьеры фильма стала модной. Эпизод с участием Верушки признан одной из самых эротичных сцен мирового кинематографа: высоченная красотка извивается на полу перед объективом под ободряющие возгласы фотографа. Она будто бы занимается любовью с камерой. «Фотоувеличение» сделало Верушку секс-символом. Её прошлые обидчики кусали локти: светловолосая пластичная бестия, которая не боится ни камеры, ни наготы, ни слухов… В 1971-м, на закате их романа, Рубартелли выпускает фильм о ней, с музыкой Эннио Морриконе. Картина провалилась, а пара распалась. Рубартелли настаивал на том, чтобы Верушка была его личной музой, безраздельно принадлежала ему и его камере. Однако модель окрепла и решила идти дальше.

Свободное плавание

К семидесятым Верушка зарабатывала баснословные гонорары: до десяти тысяч долларов в день. Но сотрудничество с Vogue изжило себя. На смену Диане Вриланд, покровительнице Верушки, пришла Грейс Мирабелла. У нового главного редактора была своя цель: завоевать широкие массы. Увидев снимки с очередной фотосессии Верушки, Мирабелла предложила ей стать проще и отстричь модное каре. В своё время Вриланд могла просить её изменить задумчивый взгляд на снимках, но обсуждать популистские внешние перемены? Нет, Верушка предпочла уйти: для неё эпоха Vogue закончилась. Она вернулась в Германию, где и случился роман с художником Хольгером Трюльцшем. С ним модель наконец занялась чистым искусством. Они создали серию «Метаморфозы». Благодаря ювелирно нанесённой на тело краске Верушка на этих фотографиях сливалась со средой: представала то стеной, то валуном, то лесной нимфой, поросшей мхом. В эту работу она вкладывала нечто очень личное: Верушка тогда переживала тяжёлую депрессию, к ней возвращались горькие детские воспоминания, она думала о самоубийстве.

В 1986-м «Метаморфозы» вышли отдельным фотоальбомом, и о звезде шестидесятых заговорили вновь — теперь как о независимом художнике. Верушка предпочитала уединение и становилась всё более избирательной в своём творчестве. Она избегала громких кампаний и коммерческих съёмок, хотя были предложения, от которых не могла отказаться. В середине девяностых модель сотрудничала с Домом Chanel. Появилась на показе в Париже, затем снялась в рекламной кампании по мотивам «Фауста» под началом Карла Лагерфельда. Каждое её творение по-прежнему было окружено слухами и домыслами. В 1998-м она сделала инсталляцию «Нью-Йорк в огне» — сожгла макет мегаполиса. Позже публика наделила её даром предвидения: якобы тогда она предчувствовала теракты, случившиеся 11 сентября 2001-го.

Верушка: модель для подражания

Оставаясь отшельницей, Верушка продолжала влиять на мир моды. В 2002-м Майкл Корс создал для Celine коллекцию «Вояж Верушки» — ожившие образы с фотографий Рубартелли: туники сочных цветов, широкие кожаные пояса, песочные оттенки сафари, торжество открытого тела. Верушка как визуальный феномен — это гимн современной телесности. Она была достаточно андрогинной, чтобы отражать эстетику высокой моды, и достаточно манящей, чтобы воспевать женственность. С ней сравнивают амазонку двухтысячных — Жизель Бундхен, но сравнение, кажется, не в пользу последней. Современные модели занимаются скорее продуманной коммерцией, а Верушка рисковала, балансируя на стыке ремесла и искусства, была новатором, а не копией. И при этом появилась на 800-х журнальных обложках! Она всё ещё выходит на подиум — хотя крайне редко. В 2006-м снялась в эпизодической роли в одной из серий бондианы — Казино «Рояль».

Косметическая фирма MAC выпустила губную помаду с оттенком, названным в её честь. Верушка считает себя абсолютным космополитом, кочевником, не привязанным к месту. Но перемещаясь по свету, она неизменно оказывается там, где пульс моды бьётся чаще. Последние годы она живет в Берлине, где богема ещё не испорчена гламуром. Глянцевые журналы она листает редко: не хочет наблюдать грустные лица моделей и кризис творческих идей. До собственной репутации ей нет дела: «Слава — как мыльный пузырь, она быстро проходит». О громких романах Верушки больше не слышно, у неё нет семьи и детей, она заядлая кошатница и защитница животных. Не поддерживает ореол секс-символа, скрывается за шляпами, банданами и тёмными очками, всё так же любит чёрный цвет и грубые ботинки. Верушке больше не нужно соответствовать придуманной легенде: она уже ею стала.

Текст Анна Балдина